«And I feel the light for the very first time
Not anybody knows that I am lucky to be alive»

Достопочтенные господа и прекрасные дамы могут сколько угодно шептаться за ее спиной. Мисс Фанкурт никогда не обратит внимание на такую мелочь, как обсуждение ее собственной персоны. В этом есть какая-то особая горделивость — на столько незначительными считать всех людей вокруг себя, даже не задумываясь над существованием миллионов людей, окружающих тебя. Кто они такие? Привыкли жить своими маленькими жизнями, жить ради дня, который так быстро заканчивается. Неужели нужно тратить всю свою силу, энергию на то, что так быстро прекращает свое существование? Верити никогда не понять жадное стремление людей вести эту свою жизнь, словно деньги, власть и сила будут вечными. Жизнь не имеет, собственно, никакого смысла, ведь конец так близок, а вместе с ним и приходит начало вечного. Зачем стараться, зачем уничтожать саму природу собственного «я», когда только смерть принесет собой истинную жизнь. В этом философия жизни Верити Фанкурт — просуществовать, а не прожить, чтобы настоящая жизнь началась с вечной смерти. Звучит безумно, но для Верити в этом смысл самого ее существования: она ждет конца, как начала. Поэтому все эти разговоры за ее спиной всего лишь шум от жужжащих мух — надоедливые, но безобидные, а в большинстве своем даже не стоят внимания мисс Фанкурт.
Поэтому, когда миниатюрная молодая девушка направляется в подвальные помещения Больницы Святого Мунго, люди с особым рвением говорят о ее безумии и явной болезни. Какая девушка в полном здравии предпочтет работу в морге, рядом с мертвецами, когда можно спасать жизни людей, исцеляя их болезни на верхних этажах? Сложно припомнить, когда последний раз в морге работала такая молодая особа, тем более девушка. Когда Верити предпочла спуститься в подвальные помещения, а не продолжить обучения целителя, вся ее семья были ужасно разочарованы. Отец молча продолжил поедать свой ужин, мама прижала к своим губам свои длинные пальцы правой руки, а старшая сестра единственная, кто осмелился прочитать Верити нотацию. Когда прошел тот момент, когда с Верити перестали церемониться? Когда люди решают, что траур прошел и человек должен вернуться к нормальной жизни? Фанкурт не задумывалась о таком моменте, для нее все слилось в одно: вот ее жалеют и с пониманием относятся к ее утрате, вот от нее уже требуют быть нормальной, обычной, живой. Поэтому, слова Фардоры были чем-то посторонним, Верити продолжала как ни в чем не бывало ужинать, обрывки слов сестры доносились до нее частично, но Верити в любом случаи никак на них не отзывалась. Сестра уже говорила о ее бесполезности и ненормальности, умоляла ее ответить ей, называла немой и больной. Если бы на месте Фардоры был кто-то другой, скорее всего терпение Фанкурт лопнуло, она бы разозлилась и ответила, чтобы покончить с этой надоедливой болтовней. Но слова Фардоры по-своему влияли на младшую сестру, отзывались каким дискомфортом и малейшими нотами на пониманием того, что Верити делает что-то не так. Но этого было недостаточно. Единственные слова, помимо рассказа о ее новой работе, были слова благодарности за ужин.
Шаги Верити отзывались в коридорах больницы. Стены и потолки уже были украшены гирляндами и всевозможными мелочами, которые знаменовали приближение всеми любимого праздника — Рождества. Шаги Верити были уверенными и очень  быстрыми, на лице было изображено выражение крайней серьезности и сосредоточенности. Но если бы в эту минуту ее кто-то позвал, девушка определенно не обратила бы ни на что внимания. В руках она крепко сжимала два свертка, обернутые в подарочную упаковку. Один из них предназначался мистеру Берчу. Старик был очень приятным человеком, работал в морге уже несколько десятков лет и с особой теплотой отнесся к мисс Фанкурт, когда она оказалась у нее на попечении. Старик не был слишком разговорчив, не задавал Верити лишних вопросов, называл ее исключительно по имени, прибавляя ужасное слово «душечка». Но мистер Берч с такой нежностью произносил это слово, что Верити просто примирилась с таким обращением.
Мистер Берч всегда говорил, что более способного человека эти подвалы еще не видели и относился к Верити, как к дочери, которой у него никогда не было. Он не был дураком, видел все странности Фанкурт, но ее самоотверженность работе не могла быть им не оценена. Верити считала старика одним из немногих людей, которые что-то для нее значили, поэтому его сверток был завернут с особой тщательностью, аккуратно, а подарок, который прятался под оберткой, выбран с любовью.
Второй подарок был выбран с еще большим рвением, на его упаковку мисс Фанкорт потратила намного больше времени. Под яркой бумагой скрывалась очень редкая книга, ради которой Верити покинула свою зону комфорта и отправилась в Лютный переулок, где до этого самого момента никогда прежде не была. Место было приотвратительное, но упрямство Верити не давало ни единого шанса, чтобы передумать и сбежать отсюда. Фанкурт потратила добрые несколько часов на поиск того, зачем она пришла. Книга, за которой охотилась Верити, была посвящена некромантии. Получив желаемое, Верити поспешила покинуть место, в которое предпочла бы больше никогда не возвращаться.
Крепко сжимая свертки, все внимание Верити было приковано собственным мыслям. Она чувствовала нарастающую панику которая время от времени застигало девушку врасплох. Так происходило, когда на Фанкурт нападало унизительное чувство вины за то, что ни один нормальный человек себя не винит. За то, что она жива. Верити начинало мучить мысль о мертвой сестре, которая сейчас, должно быть, совсем недовольна тому, что происходит с Верити. Фанкурт не должна чувствовать то, что она чувствует сейчас: легкое возбуждение от предстоящей встречи, трепет и что-то похожее на радость. Фанкурт не привыкла испытывать что-то подобное, не привыкла наслаждаться моментами, людьми, праздниками... Впервые за свое существование Верити делает глубокий вдох и вкладывает максимум усилий для того, чтобы хотя бы на время вытеснить свою сестру из своей головы. Она с усилием открывает тяжелую дверь морга и чуть слышно произносит имя, которое заставляет ее губы изобразить нечто похожее на улыбку. — Эван? Девушка входит в помещение и осматривается в надежде увидеть хорошо знакомое для нее лицо. Старика нет, что не может не радовать. Подобная фамильярность для Верити непростительна. Впервые, когда Розье появился здесь, девушке было велено обращаться к нему «Сэр» и не иначе. Прошло уже достаточно времени, чтобы подобные рамки упали, но Верити не считает необходимым давать старику повод для лишних вопросов. Когда он рядом Эвана нет, есть только «Сэр». — У меня есть кое-что для тебя. Ее голос звучит уже не так неуверенно, а лицо выражает неподдельную радость. Перед тем, как протянуть подарок, Верити успевает положить подарок для мистера Берча на его стол и избавиться от своего пальто. Девушка протягивает подарок, внимательно наблюдая за лицом молодого человека.
Сколько терзаний эта встреча принесет Верити, когда она останется наедине с собой. Глупое создание почему-то полагает, что не должна испытывать подобные чувства, поэтому будет корить себя, но ведь ее чувство вины перед сестрой это меньшая проблема для зародившейся дружбы между Фанкурт и Розье. Вопрос в том, как быстро Верити выберет жизнь и чего это будет для нее стоить.

Эван Розье появился в жизни Верити очень стремительно и совершенно некстати. Она любила свою размеренную жизнь, которая не приносила ей никаких сюрпризов. Работа, дом, редкие встречи с семьей. Вот что было центром ее существования. Мысли ее крутились вокруг работы, а точнее вокруг тех волшебников, которые живут уже не на этом свете, а там, в другом мире. Верити часто представляла, как покинувшие эти тела души, встречаются с ее сестрой. Странно, но эти чужие люди были ближе к Катрионе, чем живая Верити. Этот факт не мог не волновать мисс Фанкурт, он заставлял ее задумываться о том, как легка черта между Жизнью и Смертью, но какая огромная между ними пропасть. Это ужасно глупо, но Фанкурт часто снились сны, как она находится здесь, в этих подвалах, как одна из гостей - лежит на  холодном столе - бледная, холодная и, определенно, мертвая. Если она умерла, то почему видит себя на этом столе, почему видит Мистера Берча? Почему она не на той стороне со своей второй половиной - с сестрой? Эти сны были кошмарами, но не мысли о смерти пугали ее, а возможность того, что все, чего она ожидает от смерти - неправда.
Со стариком Верити сразу связала особая связь. Не то чтобы она не любила своих родителей, просто они были для нее чужими людьми. Для Фанкурт все были чужими людьми, но в случаи с семье - это и было странно, а родители не могли с этим смириться. Старик же уважал и принимал то, что Верити необходимо держать дистанцию. Он уважал ее, уважал ее мнение и то, что она всегда наливает ему чашечку чая во время перерыва. Поэтому можно с уверенностью отметить, что Верити было комфортно работать с с Мистером Берчем, несмотря на то, что работали они ни с чем иным, как с трупами. У их были устоявшиеся порядки, правила, Верити понимала старика, словно читала его мысли. Очевидно, появление постороннего человека было совершенно немыслимым для Фанкурт. Она была обезоружена, смущена и очень-очень зла.
Не сложно себе представить, как Верити была сбита с толку. Привычный ритм ее жизни был нарушен, кто-то вторгся на ее территорию. Можно долго описывать всю бурю эмоций, которые испытывала девушка, но легче сказать то, как эту бурю Верити выражала. Никак. В морге Верити была как рыба в воде, она знала, что никто ее не потревожит. Появление Розье в морге было принято девушкой полным отрицанием. Она делала вид, что его не существует, те редкие моменты, когда ей приходилось к нему обращаться, Верити даже не смотрела на него, пытаясь игнорировать просто мысль о существование Эвана в подвальных помещениях больницы. Для нее была пытка считаться с мнением вышеупомянутого молодого человека. Сколько самообладания ей пришлось проявить, чтобы сквозь зубы произносить «Спасибо за помощь, Сэр» или «Доброй ночи, Сэр». Сколько злости в себе копила Верити, прежде чем все для нее свалилось с ног на голову.
Верити не задумывалась о незваном госте, как о человеке с собственной историей и характером. Она не придавала значение его громкой фамилии, не задавалась вопросом, что такой человек может здесь делать. Она не хотела понимать его, ей было совершенно неинтересно кто он и что из себя представляет. Но Фанкурт сдалась, когда в один ужасный вечер, спустя несколько месяцев работы с Розье, она отдала себе отчет в том, что молодой человек очень умен и талантлив. Старик часто отмечал способности Эвана, но Верити считала это просто словами, которые не имеют никакого смысла. Но в один вечер все изменилось: Верити увидела, что Эван Розье что-то из себя представляет.
Молодой человек был весьма обаятелен и обходителен по отношению к девушке, которая выражала полное безразличие по отношению к Эвану. Это нужно признать. Если смотреть на них со стороны, сразу бы бросилась в глаза то, с каким терпением Эван относился к Фанкурт и насколько негостеприимной была Верити по отношению к гостю. Но как интересно между ними менялось их настроение по отношению к друг к другу. Верити стала внимательнее присматриваться к Эвану, к его умениям, к тому, как он говорит и что он делает. Он перестал ей казаться таким чужим и стал уже полноправным членом их маленького сообщества в подвальных помещениях Госпиталя Святого Мунго.
Сколько девушке требуется, чтобы влюбиться? Говорят, что это может случиться с первого взгляда. Верити совершенно не такая девушка и для этого ей потребовалось намного больше  времени. Ей нужно было дать себе волю, перестать возводить вокруг себя стены. Поэтому даже сложно сказать, когда простое общение с Эваном стало началом дружбы, а когда дружба стала значить что-то большое. Верити не отдавала себе отчет, она даже представить себе не могла, что сможет когда-то влюбиться. Все это не для нее, а для кого-то другого. Но невозможно отрицать очевидное: рядом с Эваном Верити становилась совершенно другим человеком. Она переставала думать о себе, как о кукле, которая стоит на полке в ожидании того, когда будет неинтересна в той комнате и найдет свое пристанище в другой. В компании с Розье Верити впервые испытывала нормальные человеческие чувства и впервые была неспособна их контролировать. Находясь сейчас с ним, наедине, Верити была безгранично счастлива и совершенно точно жива. Для Фанкурт это слово имело особое значение.
Читая послание, написанное аккуратным почерком Розье, Верити ощущала особую связь между ними. То, что он написал для нее - значило куда больше, чем открытка от сестры или родителей. Было в этих словах что-то, что понимали только они и что имело цену только для них двоих. Неловкий жест Эвана был совершенно незаметен девушкой, она была поглащена открыткой и собственным подарком. - Спасибо большое! Это, правда, чудесно, - Верити улыбнулась и, поддавшись минутному наваждению, поцеловала Эвана в щеку. Последующие секунды тянулись для Верити целую вечность. Она видела смятение в глазах Розье, но ощущала только то, что ее шаг был совершено естественным и не мог быть неправильным. - Прости, я не должна была... Верити отошла от Эвана на несколько шагов, с надеждой дать им обоим немного пространства и возможность собраться с мыслями. Она смущенно улыбнулась и опустила свои глаза. - С Наступающим Рождеством Вас, Сэр. Фанкурт снова посмотрела на молодого человека и для нее стало совершено очевидно одно - если она не может доверяться и разговаривать с Розье, то она больше никогда и никому никогда ничего не скажет. - Я никогда никому этого не рассказывала, но у меня была сестра. Мы были близнецами, - Верити тяжело вздохнула и опустила свой взгляд. - И она умерла. Незадолго до Рождества. - Девушка не решалась поднять свои глаза. С одной стороны она почувствовала облегчение, но с другой стороны на Верити навалилось чувство вины, как-будто Катриона не хотела, чтобы кто-то кроме сестры ее помнил и про нее знал. Так остро ощущая эту боль, Верити даже не заметила, как слезы, не слушаясь приказов Верити, покатились по ее бледным щекам. Какой позор! Но смущение и дискомфорт вынудили Верити застыть, словно она статуя, неспособная сделать и шаг.