Альфред раскинул по столу веер свеженьких, хрустящих купюр и победоносно взглянул на Хэма через стол. Они вдвоем сидели в просторном кабинете, заставленном мебелью из красного дерева и вычурными предметами интерьера, выдающими в своем владельце богатого, но безвкусного человека. Позади Макса журчал небольшой фонтан с плавающими в нем рыбами. Мужчина знал, что эти тропические существа дохнут каждые две недели, но Альфи упрямо продолжает их покупать. На плоском экране напротив без звука показывали «Крестного отца», и Максимилиан то и дело отвлекался на Дона Карлеона , чьи губы шевелились, произнося очередной пронзительный монолог.
— Макс, дружище, ты слышишь меня? — Хэм перевел взгляд с плазменного телевизора на Альфреда, чьи начавшие уже седеть волосы были зачесаны назад и хорошенько намазаны гелем для укладки. — Это огромная сумма денег, и ты получаешь сорок процентов, как тебе, а? Да ты звезда этой ямы, приятель!
Хэммес равнодушно пожал плечами. Все его мышцы ныли, стесанные в кровь кулаки саднило от боли, левую щеку, которую рассекал глубокий порез, дергало при каждом вдохе. Он чертовски устал за эти несколько месяцев, в течение которых каждые два-три дня проводил в клетке один на один с очередным громилой, считающим, что может победить Бьерна. Его крепкое, наполненное животной силой тело, утомилось и исчерпало собственные лимиты: раны заживали медленно, доставляли ужасный дискомфорт, а после еще долго напоминали о себе фантомной болью и сильным зудом. Возможно, причина крылась и в том, что Макс не обращался в прошлое полнолуние. Волк внутри него бушевал, злился, кусал внутренние органы, но Хэм умудрился справиться с ним и тот, скуля, забился в самый угол его сознания. Надолго ли?
— Предлагаю нам хорошенько повеселиться сегодня, как ты думаешь? Немного хорошего виски, немного девочек: Дэйв уже привез лучших из лучших, - продолжать тараторить Альфред, то и дело потирая свой острый подбородок с глубокой ямочкой. — А потом пару дней выходных – и ты придешь в норму, а то на тебе лица нет!
В ответ – вновь усталый кивок. У Максимилиана не было ни малейшего желания проводить вечер в компании Альфи и его девочек в блестящем бикини. С гораздо большим удовольствием он остался бы здесь, в этом просторном кабинете, в окружении дерева, кожи и настырного запаха мускуса, задремал бы под мягкий шелест льющейся воды и электрический шорох беззвучного телевизора, но выпивка, пожалуй, была ему жизненно необходима
— И ради бога, Макс, приведи себя в порядок. И побрейся, наконец.
Мужчина последовал совету Альфреда лишь отчасти: он воспользовался душевой владельца, чтобы смыть с усталого тела пот и запекшуюся после боя кровь, переоделся в брюки и простую белую рубашку, по привычке закатав рукава до самого локтя и расстегнув верхние пуговицы. Несколько минут он рассматривал свое искореженное многочисленными драками лицо: плохо сходящие синяки, что заживали раньше за часы, а теперь желтели пятнами спустя даже пару дней, глубокие рассечение порезы на скулах. А полученные полторы недели назад перелом двух нижних ребер срастался до сих пор, принося болезненные ощущения при каждом вдохе. Подбородок, щеки и шея заросли жесткой темной щетиной, и Хэм провел по ней рукой, в итоге так и не решившись воспользоваться бритвой.
Он поднялся с цокольного этажа наверх вслед за Альфредом и несколькими его помощниками. Телохранители остались внизу – Альфи так доверял своему золотому медведю, что не боялся за свою драгоценную задницу в те моменты, когда Хэммес был где-то поблизости. На первом этаже толпились люди, окружив клетку, обтянутую железными прутьями. Там до сих пор проводились бои, правда, участники соревновались в силе за гораздо меньшие деньги, и вызывали меньший интерес. Когда переваливало за полночь,  клуб Альфреда превращался в заведение пьянки и разврата для тех, кто уже успел насытиться насилием и запахом чужой крови. По узкой металлической лестнице группа мужчин поднялась на балкон, с которого открывался самый удачный вид на сцену для боев. У любимого столика Альфи уже топтался официант с белоснежным полотенцем наперевес.
Здесь, наверху, было гораздо менее людно. В приглушенном зеленоватом свете от абажуров, низко висящих над головами посетителей, их лица казались болезненными и даже мистическими. Макс грузно опустился на кожаный диван и вытянул перед собой длинные ноги. Пока их столик обслуживал расторопный юноша, Хэм лениво рассматривал присутствующих: большая компания парней через три столика, завсегдатаи заведения чуть ближе, и парочка за соседним столом. Мужчина задержал взгляд на последней на несколько секунд дольше: девушка, сидевшая рядом с высоким молодым человеком, казалась совсем юной не только для этого места, но и для того, чтобы гулять по городу после одиннадцати часов без сопровождения взрослых.
Алкоголь полился в фарфоровые бокалы, зазвучал визгливый смех Альфи, словно из-под земли у столика появилось несколько молодых девушек, двигающихся в такт громко звучащей музыке и крикам, доносившимся снизу. Макс не обращал на них никакого внимания: виски мягко обволакивал его горло, жаром разливался в груди, приносил с собой умиротворение и ненадежный покой. И, тем не менее, тело оборотня справлялось со спиртом достаточно быстро: после четвертого бокала, наполненного до самых краев, Хэм все еще чувствовал себя до смешного трезвым. Девушка в сверкающем серебряном бикини извивалась у его ног, без стеснения водя тонкими пальцами по бедрам, цепляя ногтями кожаный ремень брюк и ловко освобождая пуговицы рубашки от петель. Наконец, по измученному тело начало разливаться долгожданное тепло, расслабленно закололо в кончиках пальцев, и Хэммес опустил отяжелевшие вдруг веки…
— Нет! – девичий крик прозвучал как выстрел из порохового ружья. Макс распахнул глаза и резко выпрямился: виски расплескались ему под ноги, танцовщица, успевшая оказаться у него на коленях, возмущенно пискнула, когда он с силой оттолкнул ее прочь. Казалось, никто кроме Хэма не слышал тоненького, исполненного страхом и болью голоска: музыка продолжала греметь, слышался пьяный смех и звон разбиваемого стекла. Он повернул голову и наткнулся на парочку, сидевшую через проход: левая рука парня с силой стискивала запястье девчонки, а вторая, судя по дергающемуся в такт плечу, пыталась залезть той под юбку. Обычная ситуация в заведениях, подобных клубу Альфреда: готовые на все дамочки строят из себя недотрог, чтобы набить цену. Но в глазах темноволосой девочки не было ни хитрости, ни желания – только животный страх лани, загнанной в угол жестоким хищником. Никто не замечал, с каким отчаянием девочка пытается сбросить с себя ненавистные руки, как она извивается на месте и упрямо мотает головой: нет, нет, нет. На секунду ее безумный, ищущий поддержки взгляд встретился с тяжелым, осоловевшим от выпивки взглядом Максимилиана, и внутри у него натянулась неизвестная раньше струна.
Мужчина поднялся с места, не обратив внимания на непонимающий окрик Альфи, и в несколько шагов преодолев расстояние между двумя столиками, схватил заигравшегося юнца за плечо. Тот попытался скинуть руку, обернулся, открыв влажный от выпивки рот:
— Какого хе… — начал он, но Макс уже переместил ладонь на его затылок, и в следующее мгновенье лицо мальчишки с силой ударилось о стеклянную поверхность стола.  Громом прозвучал звук посыпавшейся на пол посуду, треск столешницы, тут же разошедшейся трещинами, и по стеклу медленно стали расползаться алые ручейки.
— Хэм! Черт тебя дери, что ты делаешь? – Альфи, едва балансируя на своих двоих, вырос за спиной Хэммеса. — Боже, Дэйв, убери отсюда мальчишку! Он что, без сознания? Он вообще жив? Мне дерьма этого еще здесь не хватало!
— Ты в порядке?  — Максимилиан наклонился к девчонке. — Пойдем. Тебе не следует здесь находиться.
[NIC]Max Hemmes[/NIC][SGN]Мама, брось, я химерная дрянь. От меня ни добра, ни особого спросу. Я прокуренный тембр, увенчанный пьянь. И, наверное, сдохну к весне по прогнозу. Я потерянный волк, я брошенный хлам. Я корёжусь от полчища и до крупицы. Мама, молви словечко своим небесам, пускай мне луна больше не снится. [/SGN]

Отредактировано Zachary Goyle (2016-10-03 14:50:25)